Новости

В Следственном комитете с удивлением восприняты заявления, которые сделали господа Бельтюков и Пономарев после сообщения о возбуждении уголовного дела о растрате средств Фонда «Сколково» в особо крупном размере. Исходя из того, что уголовное дело возбуждено совсем недавно, следствие полагало целесообразным ограничиться лишь краткой информацией, однако сегодняшние высказывания Бельтюкова и Пономарева, безусловно, требуют хотя бы небольших пояснений. В рамках уголовного дела будет тщательно изучена тематика, содержание и научная ценность десяти лекций г-на Пономарева, которые он должен был прочитать во исполнение заключенного с Фондом «Сколково» договора, получив за это 300 тысяч долларов США. То есть стоимость каждой лекции оценена Фондом в 30 тысяч долларов. Одним из обязательных условий договора было требование к лектору о том, что он должен выступать строго в интересах заказчика. Думается, что многим не потребуется даже заключений ученых-экспертов, чтобы оценить «размах и глубину научной мысли» господина Пономарева, выступившего с одной так называемой лекцией в Общественной палате 30 сентября 2011 года, весь хронометраж которой уложился в 12 минут. Именно за эту беседу в формате «круглого стола» отчитался как за лекцию Пономарев. А уж о том, как он в своем выступлении продвигал интересы заказчика, и говорить неловко. Достаточно послушать эти несколько минут, за которые он получил 30 тысяч долларов. Или взять выступление Пономарева в Санкт-Петербурге 1 сентября 2011 года, где он говорил всего 17 минут на конференции, посвященной электронному правительству, громко обозначив тему своей лекции как «Защита интеллектуальной собственности». И за эти минуты он получил ещё 30 тысяч. Не подтвердилась также информация о якобы прочитанной г-ном Пономаревым лекции в Томском университете 27 октября 2011 года, где он, по данным следствия, вообще не был. Думается, для объективной картины научной деятельности Пономарева уже и этих примеров достаточно. Но следствие намерено провести полное расследование, в том числе проверить информацию о наличии у Пономарева на тот период высшего образования, а также оценить ценность его научной работы.