Интервью

"ДВА ГОДА ДЛЯ СЛЕДОВАТЕЛЯ НЕ СРОК"

Александр Бастрыкин о громких делах Следственного комитета

Ровно два года назад был создан Следственный комитет. О чем сегодня могут отчитаться следователи? Какие дела за это время стали самыми важными?

Российская газета : Александр Иванович, в вашем ведомстве расследуют особо важные, резонансные дела. У вас есть данные о преступности по всей стране. Скажите, воруют много?

Александр Бастрыкин : Я выскажу, может быть, малопопулярную мысль, но сравните такие цифры: в советские годы в лагерях сидели миллион двести тысяч заключенных. Сейчас - 900 с лишним тысяч. Но ведь тогда был Советский Союз, а сейчас одна Россия, населения меньше наполовину. О той поре мы говорим: тяжелое время, репрессии. Но если сейчас с каждым, кто отступил от закона, поступить строго по этому закону, боюсь, мы перенаселим и сталинские колонии.

РГ : То есть сейчас карают не всех, кто украл - у государства, казны, тружеников? Почему механизм не прописан - практики у нас нет или никто не хочет этим заниматься?

Бастрыкин : Что касается сферы ответственности СКП, в некоторых случаях отсутствуют современные методики расследования. Это касается прежде всего экономических преступлений. Возьмем хорошо известное всем дело Сторчака. Мы провели две финансово-экономические экспертизы и убеждены, что покушение на хищение имело место. Наши оппоненты, тоже юристы, возражают, мол, какое тут хищение, тут арбитражный процесс должен применяться. "Белые воротнички" - они умные люди, кроме того, их защищают высококвалифицированные юристы. В таких случаях расследование должно проводиться с особой тщательностью, а выводы должны быть серьезно обоснованы.

РГ : Почему Сторчака не взяли с поличным сотрудники ФСБ, они ведь могли это сделать?

Бастрыкин : Такой вопрос, конечно, обсуждался. Дело в том, что у обвиняемых была выстроена хитрая схема. Деньги должны были уйти в офшорную зону, и тогда мы бы вообще ничего и не узнали, и не доказали. На мой взгляд, нам, следственным органам, юристам и вообще государству, надо повернуться лицом к экономическим преступлениям и начать по-настоящему и очень профессионально в этом направлении работать. Но должна быть и воля государства в целом. Почему возглавляя какую-то крупную финансовую, экономическую, хозяйствующую единицу, ее глава считает нормальным откат - многократный, многопроцентный? И пока не получит - ничего делать не хочет.

РГ : Закончится ли уголовным преследованием трагедия, которую принес нам "черный август"? Крупнейшая авария на Саяно-Шушенской ГЭС, многие десятки погибших. Версии выдвигаются одна за другой, но все - с намеком на некие темные внешние силы. А из ответственных за состояние станции кто-нибудь ответит - и за жестокую драму, и за погубленные жизни?

Бастрыкин : Мы возбудили уголовное дело. Там на месте работает большая бригада следователей. Террористический акт исключен. Дела по технике безопасности, по трудовым нарушениям требуют серьезных технологических экспертиз. Назначены необходимые экспертизы. Обоснованные выводы о причинах трагедии могут быть получены через полтора-два месяца - не раньше.

Бастрыкин : То, что случилось - закономерный итог состояния нашей гидроэнергетики. Специалисты давно предупреждали: зреют технологические проблемы, потому что ничего не ремонтируется. Виновные лица должны быть установлены, но без истерики. Необходимо определить взаимосвязь между аварией и фактом невложения денег, несвоевременного профилактического ремонта, нарушения технологии в процессе эксплуатации, действиями персонала. Мы все это выясняем и вынесем взвешенное, спокойное, с участием большого количества специалистов, решение.

РГ : Не получится ли так, что влиятельные люди, по вине которых, возможно, случилась трагедия, останутся в тени? Недавно, например, финразведка, по словам ее руководителя, передала прокурорам пакет документов о нарушениях в сфере реализации нац-проектов и расходовании бюджетных средств на госзаказы. Там фигурируют не рядовые исполнители. Мы услышим о новых уголовных делах?

Бастрыкин : С момента создания Следственного комитета уровень доверия к нашей работе заметно возрос. К нам постоянно идут материалы по должностным преступлениям, только за полгода их было 30 тысяч. В том числе и по высоким должностным лицам - это губернаторы, вице-губернаторы, руководители холдингов, генеральные директора крупных корпораций. И количество уголовных дел тоже растет. За те же полгода мы возбудили их 9 тысяч, хотя за весь прошлый год было чуть больше 10 тысяч. Я имею в виду только дела о должностных преступлениях и коррупции.

РГ : В том числе и против "неприкасаемых"?

Бастрыкин : Вот таких для нас не существует. Для примера скажу, сейчас мы решаем вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении вице-губернатора, который нанес ущерб в 300 миллионов рублей. Уже осужден бывший замгубернатора Тюменской области Назаров - к 7 годам строгого режима. Вице-губернатор Приморского края Шишкин получил 9 лет колонии строгого режима, штраф 1 миллион рублей и лишение права занимать должности в течение 3 лет. Сотнями исчисляются дела в отношении депутатов и выборных глав органов местного самоуправления. Нашими фигурантами за последние полгода стали 14 федеральных судей.

РГ : Привлекая к ответу высоких чиновников, вы встречаете противодействие или попытки прямого вмешательства со стороны их еще более высоких покровителей?

Бастрыкин : К сожалению, все не так просто. Когда привлекаешь к ответу такого человека, появляется масса защитников. Причем тоже не лишенных власти. Напрямую мне теперь уже, правда, не звонят, хотя в начале деятельности СКП такие попытки были. Но тем не менее, что называется, при случае, находят возможности привести всякого рода неправовые "аргументы". Например, есть мнение - хороший человек, много сделал для региона. Или - "скоро выборы, а он в числе кандидатов". Непросто шло, например, дело Фонда обязательного медицинского страхования. "Там же уважаемые люди, это же какой урон авторитету всей структуры", - говорили нам. А что делать, если эти "уважаемые люди" брали огромные "откаты" и довели почти до коллапса обеспечение льготников лекарствами?

Бастрыкин : Глава фонда Таранов приговорен к 7 годам строгого режима, его первый зам Яковлев - к 9 годам лишения свободы тоже в колонии строгого режима. Оба должны выплатить штраф по 1 миллиону рублей. Заместители директора Климова, а также Усенко и Шиляев получили 9 и 7 "строгих" лет соответственно. На 4 года осуждены Маркова и Фролова, возглавлявшие контрольно-ревизионное и финансовое управление ФОМС. РГ : У вас в производстве находится дело по известному "авторитету" Барсукову, он же Кумарин. По слухам, весьма влиятельный в Питере человек. На ваших следователей оказывают давление? Бастрыкин : Я только что был в Петербурге, где проводил совещание по делам о рейдерских захватах, связанных с Кумариным. Там очень все непросто. Этот человек в 90-е годы распространил свое влияние на большое количество лиц, которые сегодня заняли высокое положение. В том числе и в правоохранительных органах, и не только в Питере. Сейчас это все всплывает. А у них есть (скажу очень мягко) определенные возможности. Так что там нас никто с хлебом-солью не встречал. Вот такова реальность, в которой приходится работать следствию. Тем не менее дела в Питере расследуются, по одному из них Кумарин и его соучастники предстали перед судом. Все эти дела будут расследованы и переданы в суд.

РГ : Вас обвиняют в том, что вы возбуждаете дела выборочно, так сказать, по заказам. Мол, кто-то не угодил властям предержащим - вы того и берете в оборот.

Бастрыкин : Это абсолютный и невежественный в правовом отношении вымысел. Дело в том, что мы не занимаемся оперативной работой. Первичные материалы к нам приходят из МВД, ФСБ, финразведки, Счетной палаты. Другое дело, что мы никуда их не прячем, а обсуждаем на оперативных совещаниях, научно-консультативном совете и оцениваем степень обоснованности и доказанности. И если есть основания - возбуждаем и расследуем дело. Вне зависимости от того, обижаются на нас или нет, но мы проявляем твердость. И самое главное - действуем по закону. Недаром у юристов есть такая поговорка: не знаешь как поступить - поступи по закону.

РГ : Много разговоров о том, что деньги, которые выделялись госкорпорациям, госструктурам на поддержку экономики во время антикризисных явлений, пошли куда-то не туда. Какова реакция надзорных органов, кого-то привлекли к ответу?

Бастрыкин : Есть, например, очень серьезное дело по корпорации "Совкомфлот". Ее руководитель вывел деньги за границу и сам сбежал в Англию. Речь идет о сотнях миллионов долларов. Мы представили доказательства, и англичане беглеца выдали, сейчас идет следствие.

РГ : А украденные деньги?

Бастрыкин : Пока вернуть не удается. Он там нанял целую команду английских адвокатов. Но и эта работа идет.

РГ : Как вы считаете, почему в поединке закона с воровством и коррупцией пока явно торжествуют последние?

Бастрыкин : Давайте посмотрим Уголовный кодекс, раздел, посвященный экономическим преступлениям. Там порядка 26 составов. А работают из них два-три, остальные просто не действуют. Скажем, искусственное банкротство или рейдерство есть не что иное, как изощренные формы воровства. Мы считаем, что нужно создать и закрепить в Уголовном кодексе самостоятельный состав преступления - "рейдерство", который имеет отличие от таких преступлений, как мошенничество и причинение имущественного ущерба путем обмана, но включить в него злоупотребление доверием, принуждение к сделке, подделку документов. Пора возвратить в уголовный закон и конфискацию имущества, потому что нынешняя практика себя не оправдала. Сегодня можно конфисковать, образно говоря, лишь то, с чем жулик попался. А другое наворованное - нельзя. Поэтому из 100 случаев конфискация применяется лишь в 10.

РГ : Для борьбы с коррупцией закон обязал всех чиновников декларировать свои доходы - чтобы сразу было видно, откуда у скромного слуги народа роскошный особняк, крутая иномарка, иное богатство. Это работает?

Бастрыкин : Было бы намного сложнее воспользоваться преступно нажитыми доходами, если бы все граждане подавали декларации и о своих доходах, и о произведенных расходах. В ряде стран такой порядок успешно применяется, и там не приобретешь недвижимость на миллион долларов, пока не докажешь, откуда у тебя такие деньги. А кто не даст вразумительного ответа, того ждет уголовное преследование и как минимум лишение этого имущества. Такая мера у нас сделала бы общество более прозрачным и основательно почистила корпус чиновников.

РГ : В последнее время опять стала "горячей" ситуация на Северном Кавказе. Особенно тревожит фактический отстрел сотрудников милиции - и в Ингушетии, и в Дагестане. Заговорили даже, что это ответная реакция на беспредел самих милиционеров. Что с этим делать, какие рецепты можно предложить обществу?

Бастрыкин : Я практически каждые десять дней бываю на Кавказе, вот и после нашей встречи опять выезжаю туда. Не думаю, что это какая-то особая реакция на неправомерные действия милиционеров. Обычные бандитские вылазки, а их активизация связана с финансированием. ФСБ подтверждает: из-за рубежа опять пошли большие деньги, адресованные бандитам. Что касается самой северо-кавказской милиции, то я бы сказал, что там зачастую много непрофессионализма. Был случай в Ингушетии, когда бандиты напали на РОВД, а сами милиционеры даже ответного огня не открыли, ждали спецназ ФСБ. Многие запуганы, деморализованы, не могут защитить даже себя. Положение, как вы знаете, стало предметом совещаний у президента страны. Думаю, что принимаемые меры помогут исправить ситуацию.

РГ : Как милиции не быть запуганной, если почти каждый - под прицелом? Оперативники с горечью говорят: "Мы бандитов ловим, а суд их отпускает". С этим тоже надо что-то делать.

Бастрыкин : Мы внесли предложение отменить суд присяжных, хотя бы на время, в Ингушетии. Если почти все - родственники, кто кого осудит? Нас сразу же стали громко обвинять в том, что мы покушаемся на демократические институты. Но давайте вспомним хотя бы свою историю. Император Александр II широко ввел суды присяжных. А что потом происходило? Присяжные оправдали террористку Веру Засулич и еще целый ряд революционеров, совершивших тяжкие уголовные преступления. В конце концов и самого царя-освободителя убили. И подследственность судов присяжных стали сокращать, а на Кавказе при царе их вообще никогда не было.

РГ : Терроризм и демократия плохо уживаются вместе?

Бастрыкин : На мой взгляд, нельзя на право смотреть как на абстрактную догму. Демократия - это все-таки правовой режим для народа, а не для проходимцев, воров и уж тем более не для ухода от ответственности бандитов и террористов. Если не работает правовой институт, надо посмотреть, почему он не работает.

РГ : Может быть, следователи и прокуроры на процессе просто проигрывают адвокатам, не могут убедить присяжных в своей правоте?

Бастрыкин : Согласен, надо готовиться к процессу и следователям, и прокурорам. Учиться разжевывать присяжным всю систему доказательств. В дореволюционных судах так и было. В 1912 году в Питере прошел первый процесс по отпечаткам пальцев. Он начался с того, что прокурор пригласил ученого криминалиста Лебедева, и тот полтора часа у доски читал лекцию по дактилоскопии, объяснял, почему отпечатки пальцев могут быть вещественным доказательством. Так и нам надо очень серьезно, глубоко, всесторонне объяснять свою правовую позицию, терпеливо доказывать обоснованность выдвинутых нами аргументов.

РГ : Общее число преступлений в стране снижается, а жестокость к детям - растет. По данным вашего же ведомства, за год жертвами насилия стали 126 тысяч несовершеннолетних, почти 2 тысячи из них погибли, еще 12,5 тысячи числятся в розыске. По вашей инициативе закон ужесточили. Что-то изменилось?

Бастрыкин : Изменения внесены только в июле, так что о переменах говорить еще рано. Уголовная ответственность существенно усилена. За изнасилование потерпевшей до 14 лет, например, срок будет от 12 до 20 лет. Но я считаю, что проблему насилия только уголовно-правовыми мерами не решить. Нужна работа среди детей и родителей, система психологической реабилитации и социальной поддержки жертв. Надо задуматься и над тем, чтобы лечить педофилов в местах отбытия наказания.

РГ : Педофилы теперь будут сидеть "от звонка до звонка"? Ведь очень много говорилось об отмене для них условно-досрочного освобождения.

Бастрыкин : К сожалению, депутаты Госдумы не поддержали предложение о введении в статью 79 УК положения, в соответствии с которым лица, осужденные за половые преступления против несовершеннолетних, условно-досрочному освобождению не подлежат. Ни при каких условиях. Такое решение очевидно неадекватно складывающейся ситуации.

РГ : Какие еще, на ваш взгляд, нужны поправки в законы, чтобы успешнее бороться с преступностью?

Бастрыкин : Кроме тех, о которых я уже сказал, мы предлагаем сделать более эффективной оперативно-разыскную деятельность по коррупционным и экономическим преступлениям. Для этого надо продлить срок проверки по таким составам до 30 суток, чтобы жесткие временные рамки не влияли на качество и результат работы. Руководителям следственных органов нужны также более широкие процессуальные полномочия.

РГ : По вашей инициативе в конце прошлого года в УПК уже были внесены изменения, которые упростили процедуру привлечения к ответственности "лиц особого правового статуса". Работать стало легче?

Бастрыкин : В отношении судей и членов Федерального Собрания проблемы не только не исчезли, но даже усилились. Например, согласие на привлечение судьи к уголовной ответственности дает квалификационная коллегия самих судей, корпоративно связанных с подозреваемым. На деле наши представления нередко сначала долго волокитят, а потом мы вообще получаем отказ, хотя налицо очевидные признаки преступления.

РГ : Можете назвать хотя бы один такой случай?

Бастрыкин : Вспомните, как мы пытались привлечь к уголовной ответственности бывшего замминистра финансов Вавилова, главу таможни Драганова, ставших членами Федерального Собрания. Сколько мы ни вносили предложений, нам так и не дали согласия. Сначала из Госдумы приходили ответы: рассмотрим в следующий раз, с началом осенней сессии, потом - с началом весенней сессии. Однажды позвонил руководитель одной из думских фракций: хороший человек, зачем его трогать? Правда, сейчас этого практически уже нет - звонки прекратились. Видимо, наконец, дошло - бесполезно.

РГ : Получается, что особый правовой статус уводит от ответственности нечистоплотных на руку чиновников?

Бастрыкин : Само наличие такого статуса приводит к тому, что не только коррумпированные чиновники, но и обычные бандиты стремятся стать его обладателями, пробиваются в депутаты, пытаются получить статус адвоката. На процедуру привлечения таких лиц уходит 1-2 года. За это время можно "обработать" свидетелей, изменить или уничтожить документы, вообще скрыться от следствия, в том числе и за границу. Несовершенство закона способствует этому.

РГ : Если взглянуть на статистику дел, кто чаще других проходит по уголовным делам?

Бастрыкин : Лидируют среди привлеченных к уголовной ответственности за должностные преступления сотрудники органов внутренних дел, военнослужащие, работники здравоохранения и образования, должностные лица органов исполнительной власти и местного самоуправления.

РГ : За какие преступления они попадают к следователям?

Бастрыкин : В основном это взятки, превышение должностных полномочий, злоупотребление властью, нецелевое расходование средств бюджета и внебюджетных фондов. Чаще стали выявляться случаи, когда люди, облеченные властью, преступно действуют в интересах коммерческих фирм. Участвуя в управлении ими, выделяют таким фирмам бюджетные средства, выдают лицензии и разрешения, обеспечивают выигрыш при торгах, конкурсах, тендерах.

РГ : То есть коррупция становится более изощренной, привычная "благодарность в конвертике" уступает место новым схемам?

Бастрыкин : За полгода мы возбудили уже 700 дел по взяткам - это более 60 процентов, чем за весь прошлый год. А характер взяток действительно не ограничивается лишь деньгами или имуществом. Есть даже такие экзотические формы, как оказание сексуальных услуг или подпитка наркотиками.

РГ : Следственный комитет работает два года. Как бы вы оценили, что удалось за это время?

Бастрыкин : Удалось создать структуру комитета, организовать систему работы, она действует. Удалось в известной мере сформировать и психологию следственного работника СКП. Люди понимают, что они трудятся практически в самостоятельном ведомстве и на них лежит вся ответственность за результаты работы. Удалось в основном создать по всей стране необходимые условия для труда - помещения, транспорт, оборудование, учебные центры, где можно повышать квалификацию. Даже у молодых сотрудников приличная зарплата, 25 тысяч - очень неплохо для начала.

РГ : Люди судят о вашей работе по себе: лучше или хуже стало жить, способно ли государство защитить их от преступников.

Бастрыкин : Главный итог работы всех правоохранителей - преступления снижаются уже второй год. Что особенно радует: число убийств в нынешнем году сократилось на 10 процентов, изнасилований - почти на 20 процентов, а случаев бандитизма - более чем на четверть.

РГ : А чего сделать пока не удалось?

Бастрыкин : Прежде всего, конечно, это качество следствия. Причем даже не в плане раскрытия преступлений, с этим у нас, слава богу, неплохо. Вчера был в Ленинградской области, в целом ряде районов 100-процентное раскрытие убийств. Но уровень процессуальных нарушений, к сожалению, тоже еще высок, особенно на стадии возбуждения уголовного дела. Нарушения есть и при решении вопроса об отказе в возбуждении уголовного дела, а также и в ходе выполнения следственных действий.

РГ : Как сказалась смена работы лично на вас, на укладе жизни, на самочувствии?

Бастрыкин : Очень хорошо себя чувствую. Встаю в половине шестого, принимаю душ и - за дела.

РГ : От чего-то пришлось отказаться? От любимых привычек, например, или занятий. Ведь те же постоянные поездки на Кавказ выбивают из привычного ритма.

Бастрыкин : Практически пришлось отказаться от написания книг. Я сейчас переиздаю две книги, которые в свое время написал еще в Питере. Правда, кое-что добавляю из современной практики. Связь с Академией минюста, где я являюсь профессором, свелась к проверке курсовиков и дипломов. Но это только ночная работа. Лекционная нагрузка свелась к минимуму - только по выходным у студентов-заочников.

РГ : Как вы реагируете на то, что Следственный комитет практически не сходит со страниц СМИ, иногда оценки, которые там звучат, бывают нелицеприятны и даже с переходом на личности?

Бастрыкин : Как советовал наш великий поэт: хвалу и клевету приемли равнодушно. Когда нас критикуют, но по делу - прислушиваюсь. Стараюсь делать выводы, принимать необходимые решения. Я сам всегда готов рассказать, что и почему у нас не получается. Скажем, был накануне в учебном центре, спрашиваю: назовите тактические приемы осмотра большой территории при наличии трупа. Откуда следователь? Из Вологды. Работает уже не первый день, а толково ответить не может. Я честно признаю - это проблема, потому что 50-60 процентов следователей - молодые ребята. Но когда авторы скандальных пасквилей начинают топтать нас в угоду каким-то своим небескорыстным интересам - бывает противно.

РГ : Вы часто встречаетесь с президентом? Что его особенно беспокоит?

Бастрыкин : На недавнем совещании у президента речь шла о ситуации на Кавказе. Он ждет от силовиков более решительных мер. Был возмущен тем, что за сутки стало известно о нападении на милицию в Ингушетии и информация не была отработана. Ждет инициатив и от Следственного комитета.

РГ : Как вы отреагировали?

Бастрыкин : Подготовили докладную, в которой, кроме правовых и организационных мер, предложили и экономические. Например, предлагали на какое-то время отменить налоги в тех регионах Северного Кавказа, где бедственное положение с экономикой и безработицей подталкивает молодых людей в ряды боевиков. Создать там нечто вроде чрезвычайных экономических зон. Обязать госкорпорации войти туда со своими экономическими проектами, а регионы Центральной России - заключить договоры о сотрудничестве. Там надо прежде всего поднимать экономику. В то же время посмотришь на ингушские селения - русское село может позавидовать, кругом - добротные каменные дома. Все это за счет федеральных средств. Но работы нет. Конечно, молодой парень думает: а почему не пойти в горы, заплатят столько, что можно будет жить целую зиму. Пока не будет работы, не заработает экономика, силовыми методами ситуацию не изменишь.

РГ : Первые лица государства поддерживают вас в борьбе с коррупцией?

Бастрыкин : То, что говорит президент о борьбе с коррупцией, это не простые слова, я это вижу. Это не "лозунги для народа", а четкая позиция, последовательная политика. Меня вдохновляет напряженный труд обоих наших руководителей. Это реальные дела, реальная любовь к России, которая проявляется в конкретных делах и инициативах.

Генерал - профессор

Главное следствие в стране впервые возглавил "нетипичный" прокурор. До поста председателя СКП Александр Бастрыкин был широко известен в юридических кругах как ученый, доктор юридических наук, профессор, автор более 100 научных работ по криминалистике и праву. Уроженец города Пскова, он окончил знаменитый юрфак Ленинградского госуниверситета, ставшего ныне родовым гнездом высшего эшелона управленцев. Бастрыкин учился на одном курсе с Путиным, потом и сам преподавал на родном факультете, а еще позднее стал ректором Санкт-Петербургского юридического института. Была в его биографии и иная, не профессорская практика. Он служил во внутренних войсках МВД, занимая пост заместителя командующего Северо-Западного округа по правовой работе, пять лет трудился в органах министерства юстиции. В октябре 2006 года был назначен заместителем Генерального прокурора, а с 7 сентября 2007 года стал главой Следственного комитета в ранге первого заместителя Генпрокурора. Александр Бастрыкин - государственный советник юстиции 1 класса, что по военному рангу соответствует званию генерал-полковника. Его вклад в укрепление правового статуса страны отмечен орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени.

Следственный комитет при прокуратуре РФ был образован 7 сентября 2007 года указом президента РФ "в целях исполнения законодательства РФ об уголовном судопроизводстве". На сегодняшний день в СКП трудятся 10 тысяч только следственных работников и криминалистов. Подразделения комитета созданы во всех субъектах Федерации. В его подследственности тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе убийства, изнасилования, должностные преступления, преступления против правосудия и порядка управления. При этом следователям СКП часто поручается расследовать "громкие" преступления, не относящиеся к их подследственности. Главным итогом деятельности СКП за два года стало повышение раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений: так, раскрываемость убийств в среднем по России достигла 91 процента, в ряде регионов достигнута 100-процентная раскрываемость указанных преступлений. Но общее число преступлений все еще велико: лишь за последние полгода их было зарегистрировано более 1 миллиона 820 тысяч. За два года СКП отметился оперативным раскрытием ряда громких дел. В их числе - убийство первого зампредседателя Центробанка Козлова, теракт на пути следования поезда "Невский экспресс", крупное мошенничество верхушки Фонда обязательного медицинского страхования. Не был вынесен вердикт в суде по обвинению в убийстве журналистки Анны Политковской, но сами следователи считают, что преступление раскрыто, дело лишь за убедительностью системы доказательств.

От редакции: Сегодня работники Следственного комитета при прокуратуре РФ отмечают вторую годовщину со дня создания своего ведомства. Поздравляем!