Пиар на грани возбуждения

Как известно, интереснее всего наблюдать за наблюдающими, особенно если они особо заинтересованы. Другая народная мудрость гласит, что наблюдать за тем, как кто-то делает свою работу, можно бесконечно - например, работу Следственного комитета.

Когда был взят под стражу губернатор Сахалинской области, это вызвало некоторое оживление и отдельные реплики на тему региональных традиций: от Соньки - «золотой ручки» к Саньке - «бриллиантовой ручке». Пардон за фамильярность, но это тоже народное творчество.

Совсем другое дело - реакция публики на задержание и арест целой группы чиновников и бизнесменов, включая главу Коми, обвиненных не только в коррупции, но и в организации преступного сообщества. В этом случае спектр откликов был самым широким - от обвинений или, наоборот, приветствий наступления нового «37-го года» до не менее привычных пикейно-жилетных умозаключений о подковерной борьбе олигархов.

Самое удивительное и печальное, что никому в голову не пришла самая простая и прямолинейная разгадка этого нового «фокуса власти»: если профессионалам оперативных служб и следствия просто дать делать свое дело, не втягивая их в политику и ограждая от политических влияний, то скорее рано, чем поздно, общество получит необходимый результат в виде раскрытых дел, в том числе и самых сложных. Вот и весь секрет.

И кстати, более всего насмешил вброс о якобы сверхсекретной группе следователей, работающих в регионах по коррупции, имена которых даже их начальство не знает. Но при этом авторам вброса удалось взять у них интервью. Уже смешно, особенно для знакомого с нормами УПК РФ, определяющими права и порядок работы следователей «от и до».

Впрочем, если целью вброса было еще больше напугать коррупционеров, чтобы они завибрировали и начали суетиться, делать ошибки, то в какой-то степени авторам это удалось. Потому что сложно придумать более фееричное «хождение по граблям», чем было продемонстрировано в телепрограмме «Момент истины» от 28 сентября, посвященной работе Следственного управления СКР в Ульяновской области.

Я не буду тратить время на детальное опровержение всех претензий к следователям, а просто обрисую контекст, из которого все и так становится ясным. Как в классике детектива - я буду рассказывать, как было дело, а соучастникам останется только кивать в ответ.

Как известно, уголовные дела в отношении депутатов возбуждает только Следственный комитет. Именно для того, чтобы исключить любое политическое влияние. Когда такое дело по обвинению в крупной неуплате налогов возбудили против одного из депутатов Заксобрания Ульяновской области, кому-то из высокопоставленных партнеров и покровителей это не понравилось, как и вся предыдущая активность следствия в регионе.

Вероятно, из опасений появления новых дел и новых фигурантов попытались повлиять на руководителей следствия кулуарно - не вышло. Тогда вдруг с какого-то перепуга решили оказать давление на следствие по каналам массовой информации, привычными на выборах или в разборках бизнеса методами «черного пиара».

Чего только жители области не наслушались за последние недели - и про возвращение бандитских разборок 90-х, про все до сих пор нераскрытые уголовные дела, даже про вербовку школьников в банды, якобы разделившие между собой власть в городе и области. Получился этакий черно-пиарный самострел, вообще-то дискредитирующий саму областную власть. И все это только ради одного эффекта - чтобы Следственное управление немедленно, здесь и сейчас кинуло все силы следователей и оперативников на раскрытие любых других реальных или мифических уголовных дел, но только не конкретного дела, выходящего на коррупционеров во власти.

Мы все в курсе, что именно по части креативного пиара Ульяновская область при нынешнем губернаторе была и остается передовой. Как говорится, на здоровье, но надо видеть границы, где и как использовать такие методы. Мы не на выборах и не в рыночной конкуренции встретились. Оказание политического давления на следствие или суд зачастую приводит к прямо противоположным итогам.

Задумайтесь сами или хотя бы проконсультируйтесь у грамотных юристов, задайте им вопрос: почему в одном случае, как на Сахалине, коррупционеров привлекают самих по себе, а в другом, как в Коми, квалифицируют всех вместе как преступное сообщество? Чем отличается организованная преступность от просто круговой поруки, когда все обо всех знают или догадываются, но не выносят сор из избы? Именно этим самым - наличием организаторов, распределением ролей и планированием не только самих преступлений, но и способов противодействия правоохранителям. Среди таких способов бывает и политическое, и информационное давление на следствие с целью затруднить и дезорганизовать его работу. И не суть важно, что часть такого плана противодействия названа медиапланом.

Возможно, что организаторы такого «пиара» пока не перешли грань, которая отделяет просто круговую поруку от организованного преступного сообщества, - квалификация их действий зависит от следователей. Здесь я прошу лишний раз заметить и занести в протокол - речь не о критике СМИ, которую мы всегда слышим, а о целенаправленном планировании давления на следствие по конкретному делу. Нас в Следственном комитете вообще не интересуют все эти политические игры и пиарщики как класс. Им всего лишь нужно по заветам О. Бендера чтить УК. А наша задача - борьба с коррупцией, нейтрализация преступных сообществ. Кстати, в Сыктывкаре среди фигурантов дела об организации преступного сообщества есть чиновник, отвечавший за информационную политику при главе региона. Хотя бы этот пример показывает, что бюджетные средства лучше тратить на социальную сферу и никакой затратный пиар не влияет на судьбу коррупционеров. Им наблюдать за нашей дальнейшей работой придется из мест не столь отдаленных.