СМИ о СК

Суд присяжных в Нижегородской области единодушно признал 36-летнюю Ирину Власову (в девичестве Кузьмичева) и 34-летнего Андрея Власовавиновными в убийстве своего ребенка Яромира: коллегия не сочла, что родители заслуживают хоть какого-то снисхождения. Мальчик появился на свет крепким и здоровым, что редкость по нашим временам, но несколько месяцев спустя Яромир попал в реанимацию — причем его состояние ужаснуло врачей. Ребенок впал в кому и успел ослепнуть из-за недоедания. Медики боролись за жизнь малыша до последнего — но оказались бессильны. Причиной фатального ухудшения здоровья стали религиозные взгляды родителей, которые верили в силы природы куда больше чем в медицину... Подробности страшной истории выяснял корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.

Маленький богатырь

Яромир Власов родился 7 апреля 2017 года в роддоме №4 Нижнего Новгорода. Малыша сразу назвали богатырем — при росте 53 сантиметра он весил 4 килограмма 100 граммов.

Беременность протекала нормально, и кроме физиологической желтухи, никаких проблем малыш врачам не доставил. Уже через четыре дня маму и ребенка выписали домой с диагнозом «практически здоров» — никаких патологий у Яромира не нашли.

...Он перестал подавать признаки жизни 21 июля 2017 года — и в тот же день попал в реанимацию в состоянии комы. Через 3,5 месяца после рождения малыш весил 2 килограмма 700 граммов.

К этому моменту он полностью ослеп — позже эксперты скажут, что от недоедания у него атрофировались зрительные нервы. Основной диагноз — кахексия (крайнее истощение организма) и гиповолемический шок (уменьшение объема циркулирующей крови из-за обезвоживания). Яромир скончался 11 декабря 2017 года в паллиативном отделении районной больницы. С момента поступления туда он набрал вес почти до 6,5 килограмма. Но этого оказалось недостаточно.

Обыкновенная история

Ирина Кузьмичева родилась в 1982 году в городе Горький. В 2009 году она вышла замуж, и через год родила дочку — Карину (имя изменено). Но вскоре семья распалась, и Ирина стала жить одна. За дочерью она смотрела внимательно и была, по отзывам всех знакомых, очень заботливой матерью. Ирина работала в одной из частных фирм менеджером — продавала фильтры для воды, а с какого-то момента — природную косметику. Она не курила, не пила, иногда ходила в церковь.

Андрей Власов родился 15 декабря 1985 года во Владимирской области. В 2008 году женился; на следующий год у него родилась дочь, которую назвали Мариной. Супруги развелись в 2015 году. По показаниям бывшей жены Андрея, после расставания дочь была у отца всего несколько раз — он сам не стремился к общению. Все считали, что Андрей — рабочий, но, заполняя анкету на первом допросе, он указал, что является генеральным директором частного предприятия.

Ирина и Андрей познакомились в 2016 году и вскоре сошлись — стали жить в квартире Ирины на Должанской улице в Нижнем Новгороде. Их считали хорошей парой, хотя и отмечали, что муж младше жены почти на три года. По отзывам всех знакомых, к детям от первых браков оба относились внимательно. Обе девочки любили играть друг с другом — вот только Марина не любила ездить в дом Кузьмичевых, поскольку на нее «там все давило».

О том, что супруги ждут ребенка, они сообщили немногочисленным приятелям осенью 2016 года — cразу после того, как Ирина встала на учет в женскую консультацию. Они очень хотели мальчика, хотя официально свои отношения не оформили. И сразу стали говорить, что хотят «партнерские роды» и чтобы сразу после рождения малыша приложили к груди — мол, только в этом случае будет хороший иммунитет. Ну а про остальное не волновались: каждый уже имел родительский опыт.

Весной 2016 года Андрей лишился работы — но причина так и осталась непонятной. Одни говорили, что по сокращению штатов, другие — что по собственному желанию, так как решил уйти на «вольные хлеба». Как бы то ни было, но сразу после рождения сына именно Андрей взял на себя часть забот по уходу за ним. При этом, по отзывам родных, мужчина постоянно приносил домой деньги — брался за любую работу.

Казалось бы, ничего экстраординарного — обычная пара, каких в России тысячи.

Но было одно «НО»: как стало известно «Ленте.ру», супруги считали себя анастасийцами — сторонниками движения «Звенящие кедры России». Впрочем, свое мнение никому не навязывали, только иногда говорили, что хотят построить свой дом и посадить родовое дерево…

В сетях анастасийцев

«Звенящие кедры России» — движение, которое объединяет в себе как христианские, так и языческие ценности. Формально к списку деструктивных сект их не относят — но несколько архиепископов в проповедях предостерегают верующих от «анастасийцев-сектантов», и часть ученых очень настороженно относятся к их идеологии, отвергающей любую цивилизацию и призывающих «родниться с природой и солнцем».

Создатель этого движения — Владимир Мегре (до женитьбы — Пузаков). В 1996 году он опубликовал книгу, главная героиня которой — девушка, живущая в глухой сибирской тайге и обладающая уникальными способностями, в том числе — ясновидением. Имя ее — Анастасия; собственно, так и называется первое произведение Пузакова-Мегре. Чуть позже вышла вторая книга — «Звенящие кедры России».

Суть этих произведений: надо быть ближе к природе — тогда откроются скрытые возможности тела. Но в наши дни этого не происходит из-за цивилизации и того, что люди перестали ценить кедр, который может все. И, кстати, — врачи только вредят, так как вместо кедра в твердом, жидком и газообразном состоянии для лечения недугов используют химию (и физику), чем только мешают раскрыться всем возможностям организма. А чтобы Россия стала великой державой, надо каждому посадить по кедру и сесть под ним. Вот тогда враги в страхе разбегутся, на землю золотым дождем прольется манна небесная, и каждого ждет вечное блаженство. Конечно, кедровое.

Кроме того, согласно учению Пузакова-Мегре, для гарантированного блаженства каждому нужен родовой дом — причем на участке земли не меньше одного гектара (100 на 100 метров). И имена должны быть исконно славянские — именно в них зашифрованы коды доступа вселенской энергии. Например, сильного тысячелетнего мага, живущего где-то среди нас, зовут Яромир.

Впрочем, несмотря на все странности, некоторые считают «Анастасию» Пузакова-Мегре и всю его книжную серию главными творениями столетия. Ирина и Андрей восприняли эти идеи настолько близко, что медицину считали вредной, а прививки — опасными.

«Развивается в соответствии с возрастом»

7 апреля 2017 года Ирина Кузьмичева родила мальчика. Имя ему выбрали заранее — Яромир. 11 апреля Андрей Власов привез мать и новорожденного домой. 13 апреля к ним в первый раз пришла участковый врач: она получила официальное сообщение из роддома о новорожденном и в порядке патронажа была обязана осмотреть ребенка.

Из материалов уголовного дела, показания свидетеля — участкового терапевта Т.

«Ирину Кузьмичеву я знаю с 2009 года — с рождения старшей девочки Карины. Уже тогда я осуществляла патронаж за новорожденной и лечила ее при заболеваниях. Мама Ирина всегда полностью соблюдала все рекомендации по уходу за ребенком, поэтому оснований тревожиться у меня не было, тем более, что я никогда не видела ни ее, ни ее мужа [родного отца Карины] нетрезвыми. За несколько месяцев до рождения сына я была у них в квартире в связи с болезнью дочери и тогда познакомилась с новым мужем Ирины, Андреем. Он показался мне адекватным и приятным человеком. К тому же было заметно, что они любят друг друга.

При первом посещении Яромира я сделала записи для дальнейшего оформления амбулаторной карты. Судя по ним, мальчик лежал в детской кровати, в «памперсах» и новой детской одежде, укрытый одеялом. При осмотре я раздела ребенка, и хочу отметить, что подкожно-жировой слой на теле, особенно на щеках и на ножках был удовлетворительный. Он был в нормальном состоянии, активный, крупный, реагировал на звуки, поведение его соответствовало возрасту. Со слов мамы, грудного молока у нее было много.

Я разъяснила Ирине, что до месяца сотрудники поликлиники будут посещать их еженедельно, а затем ей надо со свидетельством о рождении прийти в поликлинику, оформить полис ОМС и пройти обследование у врачей-специалистов, а также быть готовыми к прививкам согласно календарю. Мой мобильный телефон у Ирины был записан и раньше, так как она мне иногда звонила с консультациями по поводу здоровья дочери Карины.

Я посещала новорожденного 20, 28 апреля и 5 мая. Мама моей работе никогда не препятствовала, я осматривала ребенка лично, каждый раз раздевала — и отмечала, что развивается он в соответствии с возрастом, набирает вес. Ребенок всегда был чистый, каких-либо поводов для беспокойства не было, его состояние расценивалось мною как удовлетворительное. При посещении 5 мая я напомнила, что им надо явиться в поликлинику, и мы договорились, что Ирина с Яромиром придут 11 мая.

Однако 11 мая они на прием не явились. Вечером я сама позвонила, и Ирина мне сказала, что отказывается от наблюдения в районной поликлинике. У меня это тревоги не вызвало, так как родители часто прикрепляются к платным лечебно-профилактическим учреждениям, и я только попросила зайти и оформить официальный отказ, причем сделать это в течение недели.

До 19 мая никто из родителей в поликлинику не явился, а на мои звонки никто не отвечал. В связи с этим в конце мая по моей просьбе к ним домой ходила участковая сестра, которая сказала, что в подъезд ее соседи пустили, но вот на звонки в квартиру дверь никто не открыл. Так как официального письменного отказа оформлено не было, медсестра до конца мая и весь июнь ходила к ним в квартиру, но безрезультатно.

Только 7 июня медсестра рассказала мне, что ей удалось застать Ирину и Андрея дома. В квартиру ее пустили, однако осмотреть ребенка категорически запретили и пообещали, что в ближайшее время зайдут в поликлинику и оформят письменный отказ. Оценить состояние ребенка при посещении 7 июня медсестре не удалось, так как ей мальчика даже не показали».

 Позже следствие будет допрашивать всех родных и близких Яромира — и выяснится, что с первого дня почти никто его не видел: Ирина и Андрей заявляли, что до крещения ребенка его нельзя никому показывать, потому что мальчика могут сглазить или наслать порчу. Только старшая сестра и одна из подруг Ирины, почти случайно увидевшая, как малыша взяли на руки, смогут коротко описать внешний вид новорожденного.

«Он очень спокойно ответил, что ребенок умирает»

Вызов на Нижегородскую станцию скорой медицинской помощи поступил 21 июля 2017 года в 14:51. Звонивший мужчина сообщил, что мальчик трех месяцев посинел и задыхается. Врачи выехали немедленно, причем это была специализированная педиатрическая бригада.

Из материалов уголовного дела, показания свидетеля — врача-педиатра СМП С.:

«На Должанскую улицу мы доехали примерно за 10 минут. Я поднялась в квартиру и обнаружила, что дверь открыта. Меня встретил мужчина, как я поняла — отец ребенка. На мой вопрос "Что случилось?" он очень спокойно ответил, что ребенок умирает и добавил "Мне кажется, что он уже там". Я сразу бросила сумку и побежала в комнату. Ребенок находился на подушке, которая лежала на коленях матери, обнаженный. Причем я работаю врачом 40 лет, но такого не видела никогда: подкожно-жировая клетчатка просто отсутствовала, кожа была серо-пепельного цвета, через нее были видны все косточки, включая самые глубокорасположенные. Дыхания практически не было.

Мама мне сразу сказала, что ребенок несколько дней вообще не кушает. На мой вопрос, вызывали ли они врача из поликлиники, мужчина ответил "А смысл?" Я потребовала немедленно освободить стол, чтобы начать реанимационные мероприятия, на что хозяева квартиры не спеша стали убирать вещи. Когда я закричала, чтобы они поторапливались, потому что надо срочно ставить катетер, мужчина ответил что-то типа: "Я не могу делать все одновременно".

При осмотре ребенка я отметила редкое патологическое дыхание, отсутствие реакции на свет, полное отсутствие подкожно-жировой прослойки, сухие слизистые, отсутствие звуков, даже самых слабых. Также мной отмечены задержка в развитии и диффузное снижение мышечного тонуса. Рефлексы новорожденного не вызывались, на болевой раздражитель у ребенка была вялая реакция, большой родничок западал, что свидетельствует об обезвоживании.

Я немедленно вызвала "на себя" реанимационную бригаду и попыталась поставить внутривенный катетер — однако из-за обезвоживания организма все вены были спавшиеся и ввести физраствор инфузионно оказалось невозможно. Тогда я стала капать ему жидкость в рот, и он сразу стал активно пить, причем не мог напиться. После введения одного миллилитра жидкости он даже открыл глаза.

Совместно с прибывшей бригадой реанимации мы поставили диагноз: кахексия, гиповолемия, сопор (заторможенность сознания), острая дыхательная недостаточность, острая сосудистая недостаточность, кома II-III степени. Мать сказала, что от груди мальчик отказывается уже два дня. Поясню, что в такое состояние ребенок внезапно впасть не может, это результат нескольких дней, а то и недель.

Поведение находившихся в квартире оставило у меня впечатление, что они психически не здоровы. Отмечу, что никакой религиозной атрибутики в помещении я не видела, но не присматривалась, потому что все внимание было сосредоточено на мальчике».

Яромир был немедленно доставлен в реанимацию. Вместе с ним поехала Ирина. Но от дверей больницы она вернулась домой, даже не поговорив с дежурным врачом.

По словам врачей больницы, первый раз Ирина пришла к Яромиру только после выходных, в понедельник, 24 июля.

До самой смерти малыш в сознание так и не пришел.

«Они валили все на врачей»

Уже через несколько часов все врачи города знали: в реанимацию доставлен ребенок с невиданной кахексией [крайним истощением организма], причем из благополучной семьи. В понедельник к Ирине и Андрею пришла участковый врач — проверить старшую дочь. Ее поразила безэмоциональность мамы и несколько десятков белых свечей, расставленных вдоль стен. При этом о состоянии Яромира Ирина ничего не рассказала, а про дочь ответила — она в деревне.

Ирина и Андрей сказали врачу, что с Яромиром уже все хорошо и он скоро поправится. Они не знали, что в поликлинике уже получили сообщение из реанимации: состояние мальчика агональное [последняя стадия умирания], и, если вдруг случится чудо, то он все равно останется инвалидом на всю жизнь. Фактически мужчина и женщина отрицали очевидные факты. То, что супруги не вызывали врачей на дом, они объясняли своей занятостью — мол, им надо оформить документы в собесе.

— Понимаете, ни у кого в голове поначалу не укладывалось, что мальчика просто не кормили, — говорит Ольга Кузнецова. — Думали, что он был чем-то болен и организм не усваивал пищу. Тем более, что все родные в один голос говорили: они [Ирина и Андрей] хотели ребенка. Но изучение медицинской документации показало: из роддома ребенок выписался здоровым. Но позже не заметить цвет его кожи или неописуемую худобу было просто невозможно! К тому же Ирина и Андрей утверждали, что никто из врачей не сказал — надо встать на учет. Для людей, у каждого из которых уже есть по ребенку, это, мягко говоря, странно. А в какой-то момент Ирина просто перестала являться по вызовам следователя. И, когда Яромир умер, мы просто были вынуждены прийти к ним с обыском — и ставить вопрос об аресте женщины.

Когда следователь вошла в квартиру, она сразу обратила внимание на тяжелый запах, очень похожий на церковный. Как будто там долго жгли свечи. Но при обыске их не нашли — зато обнаружили 16 листов с разными молитвами и оберегами, в том числе — с оберегом от неправедного суда. Среди этих листов обнаружились записи о порядке получения материнского капитала.

Обыск проходил 12 декабря, на следующий день после смерти Яромира. Вот тут-то и выяснилось: 26 сентября 2017 года Ирина и Андрей заключили брак — скорее всего, чтобы получить законную возможность не свидетельствовать друг против друга. В этот же день следователи возбудили второе уголовное дело об убийстве малолетнего, находящегося в заведомо беспомощном состоянии, совершенном группой лиц по предварительному сговору.

— Нормальный человек, желающий своему ребенку здоровья и счастья, не мог не заметить, что мальчик стал худеть, что его кожа из розовой и здоровой превратилась в пепельно-серую, — считает Ольга Кузнецова. — К тому же все врачи говорили: это не внезапное состояние, оно развивалось минимум десять дней, а то и больше. Но ни Ирина, ни Андрей даже не обращались к врачам. Более того, они стали сразу обвинять во всем медиков: мол, это они ни о чем не предупредили, это они к нам не ходили. Но факты говорили об обратном. К тому же слова сотрудников скорой помощи о признании мамы в том, что Яромир несколько дней не ел, вызывают гораздо больше доверия, чем ее же последующие показания — о его регулярном и достаточном кормлении.

Версия следствия звучала так: Власовы, переоценив свой личный опыт, и будучи убежденными противниками современной медицины, просто не обратили внимание на то, что Яромиру становится все хуже и хуже. Из принципиальной позиции супруги оттягивали визит в поликлинику — до тех пор, пока не стало поздно. Корысти в их действиях не нашли, а вот сговор — да: в том, что они оба умышленно игнорировали фатальные признаки.

— Их умысел в том, что они ничего не предпринимали для спасения своего малыша, — считает следователь Кузнецова.

Это уголовное дело стало прецедентным: впервые в России смерть новорожденного по вине родителей квалифицирована именно как «умышленное убийство (пункты «в», «д», «ж» части 2 статьи 105 УК РФ)», а не «причинение смерти по неосторожности». Прокуратура с такой формулировкой согласилась.

Власовы вину не признавали. По их версии, мальчик внезапно чем-то заболел, и при первых же заметных симптомах они вызвали скорую.

Ставка на присяжных

Ирину взяли под домашний арест, Андрея оставили под подпиской о невыезде. Вскоре им назначили психолого-психиатрические экспертизы — не верилось, что так поступить с желанным ребенком могут здоровые люди. Однако врачи сделали вывод: оба адекватны. Повторную экспертизу Ирины проводили уже в Национальном исследовательском центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского в Москве. Выводы оказались те же.

За это время были также проведены несколько судебно-медицинских экспертиз умершего Яромира. Они показали: мальчик недоедал несколько недель, за это время в его организме наступил ряд необратимых изменений. Никаких заболеваний желудочно-кишечного тракта у ребенка не нашли: он мог усваивать пищу, если бы она ему поступала… Причиной смерти стали органические изменения головного мозга — к ним привело истощение.

Между тем в октябре 2018 года Ирина родила девочку — третьего ребенка. Судя по всему, таким образом она рассчитывала получить более мягкое наказание за смерть Яромира. Следствие закончилось в ноябре 2018 года. Власовы заявили ходатайство о рассмотрении их дела судом присяжных.

На суде они валили вину на всех вокруг, но отказывались признавать бесспорные факты. По их словам, в поликлинику они не ходили, так как очень уставали, а оснований вызывать врача домой не было. И говорили убедительно.

Но только вот в первом томе уголовного дела есть фотография — Яромир, доставленный в реанимацию 21 июля 2017 года. Серо-пепельная, местами обвисшая кожа, сквозь которую видны ребра. Невидящие свет зрачки. Впалые щеки. Тонкие, словно начисто лишенные мышц, ручки и ножки… Эта картина не оставила равнодушной никого.

Присяжные единогласно признали чету Власовых виновной в умышленном убийстве Яромира и отказали им в снисхождении. Суд приговорил Ирину к 13 годам колонии общего режима (закон запрещает отправлять женщин на строгий или особый режим), Андрея — к 11 годам «строгача». Они лишены родительских прав — их новорожденная дочь сейчас находится в доме ребенка, а старшую Карину передали под опеку бывшему мужу Ирины. Под стражу осужденных взяли прямо в зале суда.

Сами себя они считают жертвами оболгавших их врачей.